Жена Нави, или Прижмемся, перезимуем! [СИ] - Кристина Юрьевна Юраш

— Это что за постыдный акт некрофилии? — проворчала я, видя, как нас ведет стайка воробьев, возглавляемая конкретной Марфушей. Нам навстречу летела еще одна стайка. Пока мы штурмовали сугроб, две стайки встретились!

— Чив-чив-чив! — перечирикивались две стаи.

— Здравие, Марфуша! — послышался бас.

— Здоровее видали! Аленушка! — ответил еще один бас. И стаи разлетелись.

Я чуть не пропустила удар ветки, забыв отбить ее балалайкой. Так их тут две…

Мама дорогая! Проклятая ветка! Чуть не сделала меня пиратом! Вот, получай!

Я размахнулась и отомстила ветки, ударив по ней балалайкой.

— На кукуя? — орали кукушки. Их крики приближались. Если бы не пушистые лапы ели, то возможно, я бы разглядела, что происходит.

— Ванечка! Ванюшка! — послышался радостный крик, а я скатилась с Бурана в сугроб. — Ванюшечка!

К Бурану на всех парах, штурмуя сугроб, неслась Настенька в съехавшем платке.

— Обыскалась я тебя, Ванечка! Сразу тебя признала! — кричала Настенька, просто влетая в Бурана.

— Драсть! — выдал ошарашенный Буран, глядя на то, как к нему прильнула счастливая Настя. Он задрал лапы вверх, словно только что бросил оружие и сдается полиции. Только судя по выражению морды и внезапному острому запаху природы, сбросил он килограмма два.

— Ванюшенька! Золотник ты мой, ненаглядный! Обыскалась я тебя! Это же ты? — причитала Настенька.

— Нет! — произнес ошалевший Буран, пока я пыталась понять, заразна ли эта любовь к медведям. И каковы ее первые симптомы.

— Я Буран! — пояснил Буран, глядя на меня сумасшедшими глазами. Он смотрел на меня с надеждой. Где-то в кустах со смеху подыхала Метелица: «Ой, не могу!»

— Так, Настенька, руки прочь от моего медведя! — возмутилась я, пытаясь спасти Бурана от домогательств явно нездоровой личности.

— На кукуя? — удивлялись кукушки. А мне очень хотелось попроситься на веточку рядом с ними и задавать тот же вопрос.

— Так это же… мой Ванечка! — счастливо выдохнула Настенька. — Я его обыскалась!

— Так, куда звонить, чтобы ее забрали санитары? — спросила я, поглядывая на волчицу.

— Санитары леса? Сейчас могу своих позвать! — обрадовалась Метелица. Она уже задрала морду, чтобы завыть, но я остановила ее.

— Настенька! — позвала я красавицу. — Это мой Буран. С каких пор ты на медведей перешла? Мужики кончились? Ваня бросил? Пошла в лес изменять? Быстрее говори ответ, а то я еле удерживаю свою фантазию. А она так рвется, так рвется на волю…

— А чем докажешь, что это не мой Ванечка? — послышался недоверчивый голос Настеньки. — А вдруг тебе Ванечка мой понравился? Вдруг ты на него глаз положила? И в медведя обернула! Знаю я вас, снегурок! Уж больно вы до чужих женихов охочи! Как помаячите возле деревни, так к вам быстро женихи сбегаются!

— Я возле деревни не маньячу! — выпалила я, глядя на ее. Настя подбоченилась, уперла руки в боки, явно не желая отставать от Бурана.

— Знаем вы вас! Вам поманить стоит, а они девок своих побросают и к вам со всех ног бегут! Аж шапки слетают! — упиралась Настя, сощурив свои синие блюдца.

У меня тут медведя пытаются отжать! Причем нагло так!

— Твой Ванечка мне абсолютно не интересен. Ни как мужик, ни как Ванечка! — выдала я, скрестив руки на груди. — У меня свой мужик есть! Так, разрешаю глотать слюни и раскатывать губу. Только учти, потом закатаешь!

— И кто же это? Если не мой Ванечка? — не верила мне Настенька. Я пока еще не понимала, что произошло. Но обещала себе разобраться.

— Его зовут Елиазар, — прищурилась я. — Мужчина два на два! Из твоих четырех Ванечек один мой мужик получится. Косая сажень в плечах, раз! Лицо, как у красавца богатыря, два! Золота-серебра не меряно, три! Но борода лопатой, это четыре! Целуется так, что душа отлетает, но колется, пять! И на кой мне твой Ванечка? У меня нет вакансии «домашняя живность обнять и плакать»!

И тут подул ледяной ветер, в котором отчетливо послышался смех… У меня от этого ветра мурашки по коже… Мама…

— А хозяин все слышал! — гаденько заметила Метелица.

— Как слышал? — ужаснулась я. — Все. Я домой не пойду.

— Так, что это мой Ванечка! Пойдем, Ванечка, домой, — причитала Настенька.

— Ты на этом медведе за Ваней ездила! — напомнила я.

— А кто знает? Этот или тот? — с вызовом заметила Настенька, перекинув косы за спину. — Может, у тебя медведь каждый раз новый!

— Я не новый… Я уже ста-а-арый, — протянул Буран. — И не Ваня-я-я я… А Буран! Я тебя вез к Ва-а-ане, стоял и смотрел, как вы там миловались…

— А с чего ты решила, что Ваня — медведь? — спросила я, понимая, что домой я точно возвращаться не буду. — Он же у тебя мужичком был!

— Эх, — вздохнула Настя. Как ей повезло, что погода снежная, но относительно теплая. — Вот вертались мы с Ванечкой из лесу. Почти до деревни дошли. А он мне такой: «А хошь, я тебе вон ту лису подстрелю!». И стрелу приладил! А как стрелу пустил, так наземь упал. Я завизжала, а вместо Ванечки моего, медведь в лес убегает! Я за ним! И вот потеряла!

И тут я увидела, как к нам выходит огромный шатун, видимо, растревоженный нашими криками.

— Ванечка!!! — заорала Настенька, бросаясь навстречу огромному медведю. Я не успела ее схватить за косу.

И тут я увидела, что ошалевший от такого внимания медведь тут же с ревом бросается наутек. Он бежал, сбивая снежные шапки с ветвей елок.

— Ванюша!!! — слышался удаляющийся крик. — Постой! Это ж я, родненький! Твоя Настенька!

— Это как так? — спросила я, глядя, как мелькает кожух среди снежных елей.

— Это все проделки Лешего! — проворчал Буран. — Он на это мастак! Нельзя зимой в лесу охотиться! Наказывали же людям! Зверям и так тяжко, а тут еще и охотнички! Видать, прогневал Лешего Ванюша… Вот и предупредил его Леший, да тот не послушал. Так медведем и обратился!

— И что теперь делать? — спросила я, видя, как к нам возвращается запыхавшаяся и румяная Настенька. Но без медведя.

— Это к Лешему надо идти! Пускай он обратно его обернет! Мы не сможем. А Елиазар не будет. С Елиазаром ему вообще лучше не встречаться! Леший — добрый. Пошутить, да отпустит. А Елиазар — нет, — вздохнула волчица.

— Ну, как охота? — спросила я, глядя на Настеньку, которая с голыми руками и горячим сердцем на медведя ходила.

— Ох, притомилась я! — простонала Настенька, обнимая ствол дерева. — Где же мне искать его, Ванечку моего родненького!

— Нужно идти к Лешему, — вздохнула я. — Только мы